Про каменщика Володю и беса
Удивляюсь: люди сомневаются в существовании бесов. Хотя в чем тут сомневаться? Всё и так наглядно. Война добра со злом не затихает ни на минуту. Бесы не пропускают нас к Небу. А наша задача – преодолевать, побеждать их козни и двигаться вверх.
Согласитесь, значимо для нас лишь то, что приобретается через преодоление самого себя, привычек, зависимостей и страстей, становясь частью души, ценностью, которой мы порою дорожим больше собственной жизни. Адам был чист, но не свят, а множество святых, будучи изначально грешными, преодолев свою нечистоту, становились праведниками. Адам не дорожил тем, что имел изначально, и пал. Святые предпочитали лучше умереть, нежели потерять то, что приобрели таким трудом. Все эти рассуждения, конечно, очень приблизительны, но по сути своей верны. Прислушайтесь к мыслям своего сердца. Вы услышите песнопения ангелов и рыки бесов. И поймете главное – за кем вы идете и кому принадлежите на самом деле.
Хочу рассказать об одном человеке, который хоть и был весьма далек от церкви, борьбы этой, тем не менее, не избежал. Ведь, по большому счету, не важно, веришь ты или не веришь, хочешь или не хочешь – ты все равно в игре. И ставка в ней – твоя собственная жизнь.
Не важно, веришь ты или не веришь, хочешь или не хочешь – ты все равно в этой борьбе света и тьмы
В нашем дворе жил один рабочий человек, мужчина лет сорока пяти, удивительно талантливый каменщик. Я знал о его способностях и в глубине души мечтал, чтобы такой классный специалист поработал на восстановлении нашего храма. Но это был дорогой специалист.
Жил он не лучше, но и не хуже других. Как все, работал, но и выпивал иногда сверх меры. Запивал, выходил из запоя и снова пахал как вол. У него были сильные, по рабочему красивые руки, и этими руками он творил чудеса.
Как-то увидел он меня недалеко от своего дома, подошел ко мне и говорит:
– Слушай, батюшка, такая у меня проблема. Еще в юности по глупости сделал я себе на плече татуировку: бесенка наколол. И если раньше всё было нормально, то теперь чувствую: он мне мешает. Как выпью, он радуется и машет мне лапкой, а я в ответ – еще больше пью. Что делать, подскажи?
«Чувствую, – говорит Володя, – бесенок на наколке мне мешает: как выпью, он радуется и машет лапкой»
Мы с ним поговорили, какой-то совет ему дал, не помню уже какой. И вдруг Володя, так его звали, заявляет:
– Есть у меня желание – в храме что-нибудь сделать хочу. Память о себе хорошую оставить.
Я возликовал. Как раз и нужда была в его помощи. Наш храм состоит из двух частей: зимней и летней. Зимнюю часть мы к тому времени уже более-менее привели в порядок, а в летней – разруха полная. Обе части разделялись большой деревянной перегородкой. Нас, как и все сельские храмы, грабили нещадно. Последний раз воры проникли к нам в летний храм и, прорубив лаз в перегородке, забрались в зимнюю отапливаемую половину.
Кто бы знал, как страшно входить в разграбленный храм. Не столько украдут – красть-то еще особо нечего, – сколько нагадят. И начинай всё сначала.
Чтобы в дальнейшем исключить проникновение злоумышленников в храм через деревянную перегородку, церковный совет принял решение вовсе заложить ее кирпичом. Работу эту можно было доверить только хорошему специалисту: стену нужно было сложить так, чтобы никто не заметил различия в стиле. И мало того, она сама должна была стать внутренним украшением.
– Володя, – отвечаю, – есть подходящая работа, как раз для тебя. Только делать ее надо быстро и уложиться в один день. Ведь, оставшись без деревянной, еще до революции сработанной перегородки храм становится полностью беззащитным. И мне хоть оставайся в нем и ночуй.
Володя зашел в церковь, прикинул задачу и с удовольствием согласился помочь. Мы оговорили все подготовительные работы, подсчитали количество кирпича, число помощников и решили другие необходимые вопросы. Договорились и о дате, когда начнем.
Только на первый взгляд кажется, что ломать просто, но даже разобрать прежнюю постройку оказалось делом нелегким, да и кирпича понадобилось столько, что мне с помощниками пришлось трудиться несколько дней.
Каждый день подготовительных работ я созванивался с Володей, докладывая ему о наших успехах. Всякий раз я обещал посильно оплатить его предстоящую работу, но он всякий раз отказывался от денег.
Наконец всё готово. Окончательно оговорили с мастером время начало работы. Утром ждем. Час ждем, два. Нет Володи. Звоню.
– Володя, дорогой, ты где? Что случилось? Нам тебя ждать?
Слышу в ответ:
– Я не приду. Вчера, после разговора с тобой, мне позвонили и предложили калым на сегодня, и только на сегодня. Работа плевая, но таких денег мне еще никто и никогда не предлагал. Извини, я не смог отказаться.
Конечно, мир не без добрых людей: нам помогли. Знакомый предприниматель прислал двух узбеков. Работали ребята старательно и за два дня сложили стенку. Конечно, Володя бы сделал лучше, но и за это спасибо.
Вечером того же дня меня нашла Володина жена.
– Батюшка, с мужем беда.
Вечером того же дня меня нашла Володина жена: «Батюшка, с мужем беда: разбился!»
Работы у него действительно оказалось немного. И заплатили, как обещали. Володя на радостях тут же и отметил, а был за рулем. Возвращаясь домой, ехал по трассе и вылетел на встречную полосу, лоб в лоб столкнувшись с другой машиной. Навстречу ему ехала целая семья. Но, слава Богу, люди уцелели, машина у них была хорошая.
За водителем (видать, человек был немаленький) даже вертолет прилетел, так что всё обошлось. Володю вырезали из его «копейки» и еще в сознании доставили в больничку.
Я предложил жене причастить его. Пока человек в сознании, еще не всё потеряно, важно успеть покаяться. Она, пожав плечами, ответила:
– Ну, это только если Володя сам согласится.
Знаю, с ним говорили, но он меня не позвал.
Отпевали возле церкви. В то время узбеки штукатурили как раз ту самую стенку, потому храм на время закрыли.
Я смотрел на его большие сильные руки, и мне казалось: всё, что вокруг происходит, – просто какой-то дурацкий спектакль. Что такого не может быть. Что сейчас мастер встанет, и его руки еще оставят потомкам о себе прекрасную память.
Рядом с гробом, предварительно «приняв на грудь», молча скорбели Володины друзья. Уже помянули. Ну как же, «святое дело».
Слово после отпевания я говорил громко, чуть ли не кричал в толпу:
– Так жить нельзя! Так пить нельзя! Так умирать нельзя!
Народ, внимая священнику, безмолвствовал.
Уже потом одна наша прихожанка, бывшая на отпевании, пересказала мне такой диалог в толпе.
Один мужик, кивая головой в мой адрес, спрашивает другого:
– Не понимаю, чего он хочет.
Другой ответил:
– Он хочет, чтобы мы не пили. Говорит: пить нельзя.
Первый, помолчав:
– А почему он так говорит?
– Не знаю. Наверно, пьяный, – предположил другой.
– Вот гад! Ему, значит, пить можно, а нам, понимаешь, нельзя, – сделал вывод первый и вновь замолчал.
Не отпустили… И после этого вы будете утверждать, что бесы – это только выдумка?
Комментарии (0)
Комментариев к этой статье нет. Вы можете быть первым :)